Чорный Властелин - Страница 67

Вечер я провёл с Симран. Девушку колбасило от смеси страха и предвкушения — видеть своё отражение с повязкой на глазу ей было почти физически больно. Каждый такой взгляд возвращал её на рабский корабль и никак не давал забыть перенесённые боль и унижения… Её метания, меня, если честно, несколько задрали. Раз уж приняла решение, зачем трахать себе и окружающим мозги? Хотя с другой стороны я её понимал — операция в средние века — это страшно. Да и оставлять её одну было стрёмно — кроме меня у индианки не было никого. Совсем. Да, лекаря я действительно посажу на кол, если он мне убьёт секретаршу.

Утром была операция. Я ни черта не выспался — полночи 'успокаивал' девушку… она на меня набросилась, как будто в последний раз. Не то что бы я возражал, но недосып утром мне хорошего настроения не добавил… Сама операция — жуть. Лекарь напоил девушку какой то хренью и она вскоре вырубилась. Потом коновал разложил свои инструменты и я понял, что если я останусь, то меня или стошнит или я проломлю голову арабу своей новой кувалдой. Так что, я оставил секретаршу на попечение докторов, а сам сделал ноги, приказав известить меня как только ужас закончится.

* * *

— Думаешь он в неё втрескался?

— Скорее всего. Ему ведь и восемнадцати лет нет.

Воины сидели на каменном выступе, поодаль от лагеря. Уже стемнело, и войска отправились на боковую. Новобранцы были вымотаны тренировками, а спецназовцы мудро отсыпались, пока есть возможность. Только часовые обходили затихший лагерь, да и тех было немного — полк встал в самом сердце дружественных земель. Воздух понемногу холодал, но камень всё ещё хранил в себе дневное тепло, и друзья не преминули этим воспользоваться.

— Ни черта себе, какие ты числа выучил! Раньше бы на пальцах показал.

— Да пошёл ты-

— Шучу. Но знаешь, иногда он мне кажется старше… то ли наш ровесник, то ли даже постарше.

— Не знаю. Ты с ним больше общаешься. Хотя, что-то в этом есть. Никак не забуду, как он меня скрутил… Не мог Ягба знать эту борьбу. Никак не мог. Я во время похода порасспрашивал мужиков, что его знали то случая с лошадью. Принц учился драться на совесть, но вот учить его борьбе было некому. А придумать самому — нет, слишком зелен он. Да ты и сам видишь, Ягба только основы восточной борьбы знает.

— Да, это ты у нас мастером заделался. А как насчёт знаний свыше? Он говорит, что Бог ему даже про сало рассказал.

Кааса посмотрел по сторонам и тихо шепнул другу.

— Не вздумай никому говорить, но… врёт он всё.

— Чего?! — Такой реплики, от друга, Берхан не ожидал.

— Ты знаешь, брат, я вижу когда кто-то брешет. У всех по разному, у кого-то лицо меняется, у кого-то осанка, но я вижу.

— Да, знаю.

— Так вот, принц с нами честен, практически всегда. В отличии от многих других командиров. Но вот, как заходит речь про его знания — врёт.

— Ни хрена себе. Но если это всё не от Бога, то откуда? Может на самом деле он память не терял?

— Да нет… про то, что он ни хрена не помнит, он правду говорил.

— Думаешь, от… — Амхарский мечник многозначительно указал себе под ноги. Кааса поморщился в ответ.

— Да ну… Он же с самим Йесусом-Моа постоянно вместе был. А акабэ-сэат, натуральный святой! Неужели он бы нечистого не распознал? Знаешь, брат, нечего этим голову забивать. Что бы у него в голове не творилось, он наш принц.

— Да уж. Помнишь как он поначалу всего дичился? Умора была, когда он проблевался, увидев как аполуказу готовят. — Кааса заржал вполголоса.

— И не говори! Как увидел червей, то схватился за рот и в кусты! Весь вечер его потом отпаивали!

— Вот-вот. А в походе голыми руками троих укокошил. Причём как! Двоим головы разбил как дыни, а одному глаза вырвал. Я потом ходил смотреть на его подвиги… Жуть, а сам принц хоть бы хны — на слона и в бой.

— Ну не хоть бы хны. Блевал он как новобранец.

— То-то и оно, как новобранец после первого боя. Но не более. А в бою — убивал без сомнений.

— Да, этот от битвы прятаться не будет. Разве что, враги догадаются на него червяков с гусеницами послать! — Заржали уже оба воина.

— Так он для этого огненные горшки и сделал! Чтобы от страшных жуков отбиваться! — Берхан перевёл дыхание. — Нет, серьёзно, думаешь запал принц на восточную девку?

— Думаю да. Он себе места не находил, пока толстый лекарь не сказал, что резать её перестали, и она спит. Да и сейчас, приказов нараздавал и сидит с ней. Он никогда так не делает — всегда сам куда-нибудь влезет.

— Вот задница будет, если Негус узнает…

— Да что будет? Негус сам десять баб с собой возит. Почему сыну нельзя?

— Эх ты, оромская башка. У Негуса — два сына, да и девки ему так, вещи. А принц молодой, и запал по-крупному похоже. А девка у него, мало того что без роду-племени, чёрт знает откуда, так ещё и калечная!

— Вот, твой зайчик написал…

— Чево?

— Ну это, принц так по оромски говорит частенько, your bunny wrote. Вроде ругается.

— А-а, понятно. Представь себе теперь, что Симран залетит.

— Берхан, ну что ты сам, как пацан? Прикажет Негус плод вытравить… или вообще, кончить девку. Принцу, может по ушам даст, самое большое. Дело-то молодое.

— Это, конечно так, брат. Но теперь спроси себя, а принц это так оставит? Помнишь каким волком он на лекаря смотрел?

— Твою мать… А ведь ты прав. Злобу затаит. А на пакости он хитрый.

— Вот только Негус ещё хитрее. Как бы Ягба не нарвался. Действительно, зайчик написал. — Два друга помолчали, смотря на звёздное небо.

— И что делать будем, Берхан? Ты, из нас двоих, хитрый.