Чорный Властелин - Страница 75

Монах наставил на меня указующий перст и заявил:

— Вообще-то гости представляются первыми. А я здесь живу, так что ты — гость. — Мой дробовик он игнорировал, да и у меня было чувство, что он успеет уйти с линии огня, пока боёк ударит по капсюлю. Так что я опустил оружие и представился.

— Ягба Цион Первый. Негуса Нагаст всея Эфиопии. Царь Амхарский, Шоанский и Аксумский.

— Ух ты, впечатляет, а ещё титулы есть?

— Чёрный Властелин. Ну и что-то ещё по мелочам. А ты сам-то кем будешь?

— Я? — Монах усмехнулся. — Я Габра, основатель этого монастыря.

— Ну-ну, присаживайся, основатель. У меня как раз чай поспел. Да и сало есть — небось не пробовал такого.

Некоторое время мы с незнакомцем отдавали должное новой Эфиопской кулинарии. Причём я могу похвастаться тем, что большинство блюд в ней — это мои нововведения.

— Слушай, основатель, на хрена ты царю звездишь? Святой Або отбросил копыта лет семьсот назад, если не все девятьсот.

— Ничего я не отбрасывал. Задрали меня просто. И вообще, не Або, а Габра Манфас Кеддус. Если кое-кто начнёт фамильярничать, то я могу вспомнить, что он никакой не Негуса Нагаст, а засланец хрен знает откуда.

— Чево? — Я, мягко говоря, охренел. Йесус-Моа про моё попаданство знает, но по его версии я никакой не засланец, а просто поимел чужие воспоминания. Да и не будет он ни с кем делиться этим — тайна исповеди и всё такое.

— Таво! — Я начал тихо звереть.

— Дедуля, а не ты ли меня сюда затащил? — От пули он множет и увернётся, но у меня ещё и гранаты есть… Жалко огнемёт не взял — слишком громоздкий.

— Нет, не я. Я, вообще, о множественности миров вчера узнал.

— Ладно, верю… Так ты действительно тысячу лет коптишь небо?

— Тысячу триста, почти. Не напоминай. — Монах… Габра? печально вздохнул.

— А ты случаем не этот самый?

— Кто?

— Вечный Жид. Агасфер, или как его там?

— Ничего себе! Это кто меня так обозвал? Я, между прочим, крещён был не намного позднее Апостолов!

— Да так, бродили в моём мире легенды. А как ты вообще дожил до таких почтенных лет? Мафусаил отдыхает!

— Скажи спасибо Ему и Его чувству юмора. Как там Матвей это записал… 'Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем.' Вот я и попал под раздачу. Ну может я тогда что-то не то сказанул…

— Допи… доболтался то есть?

— Просил же, не напоминай!

Мы немного помолчали. Потом я начал думать, как бы приспособить этого ископаемого под нужды государства.

— Даже и не думай.

— А?

— Юноша, я столько веков прожил на этой Земле, что все ваши мысли для меня — открытая книга. Не буду я батрачить на твоё царство, и не надейся.

— Вот, обломщик престарелый. Между прочим, ты сам ко мне пришёл!

— Интересно пообщаться с понимающим человеком, который не впадает в религиозный экстаз. Он, сам понимаешь, меня частыми беседами не балует. Так, раз в сто лет приснится, ободрит… Вчера, вон, про тебя рассказал. Ладно, юноша, пойду я. Завтра на свежую голову в монастыре пообщаемся.

Монах ухмыльнулся и пошёл прочь… по воде. Я протёр глаза, но нет — не показалось! Габра бодро удалялся по озеру аки посуху.

— Эй, погоди!

— Чего тебе, юноша?

— Как?!

— Внимательнее читай Писание. Что там сказано про веру с горчичное зерно? Ну а с верой у кого как, а у меня уж точно проблем нет. — С этим, монах развернулся и окончательно скрылся во мгле.

* * *

Ахтунг! Приснится же. Я нервно посмотрел на мирно спящую рядом секретаршу. Не успокоившись, я аккуратно потрогал её обнажённый живот. Всё нормально, никто не беременный. Вечный Жид, он же Святой Або, мне просто приснился… Никак голову напекло?

Вопрос был не праздный. Позавчера мы миновали озеро Афамбо и вступили в настоящую пустыню. Передвижение днём практически невозможно, и армия спит. А ночью и ранним утром мы идём вперёд. Тяжело. Перестройка суточных ритмов плюс беспощадная жара во время сна. Радует одно, поход был спланирован с умом, и как раз этот участок перехода был подгадан под полнолуние — ночью достаточно светло, чтобы идти. Да и тропы есть. Авангард уже перехватил нескольких торговцев, направлявшихся вглубь континента. Сами торговцы были задержаны до окончания военных действий, а груз их — 'приобретён' царской казной.

Солнце уже клонилось к горизонту, и смысла пытаться снова заснуть уже не было. Кругом стояли белые тенты наполненные спящими бойцами и кое-где виднелись охранные посты. Я направился к тенту моего слона — не помешает его проведать и лишний раз облить водой. Несмотря на то, что чудо-оружие из слона не получилось по причине отсутствия технологичного вооружения, этот поход был очень важен для меня, так как показывал возможности слонов в качестве военного транспорта и пределы их выносливости.

Несмотря на вечернее время, солнце всё ещё заливало пустыню белым светом, заставляя мечтать о тёмных очках. Но приходилось пока довольствоваться кепочкой — тёмное стекло изготовить можно, но без защиты от ультрафиолета (память подсказывает только оксид цинка) такими очками можно банально угробить глаза. Лучше щуриться.

Пройдено больше половины пути. Но оставшаяся дорога на порядок сложнее. Впереди пять или шесть дней через пустыню, до перешейка между солёным озером Ассай и заливом Губет. Ассай я вспомнил ещё из той жизни. Озеро, не смотря на захолустное местоположение, заслуживало внимания. Во-первых, самое солёное озеро в мире, за пределами Антарктиды. Даже широко известное Мёртвое Море не такое солёное. Во-вторых, озеро находится значительно ниже уровня моря. Более 'утопленные' места только у Мёртвого Моря и в какой-то впадине в Китае. В-третьих, озеро интересно тем, что питают его не ручьи с реками, а горячие солёные родники, пробивающиеся из залива Губет, в десяти километрах к юго-востоку. У меня даже мелькала мысль прорыть канал к морю и затопить впадину, чтобы приблизить побережье к Эфиопии, но тогда будет уничтожено уникальное озеро, а также богатые месторождения соли на его берегах. Лучше уж построить железную дорогу. Эх, мечты.